В 1937 году власти арестовали священника Александро-Невского храма, и верующие стали искать другого священника, но всех, кого ни находили они, отказывались регистрировать местные власти, и Параскева предложила членам двадцатки написать жа­лобу во ВЦИК. Приехав в Москву 27 декабря 1937 года, она по­дала жалобу чиновникам ВЦИКа, а сама отправилась на прием к заместителю Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому) с просьбой прислать им священника. Митрополит Сергий благословил ехать служить в храм Александра Невского сидевшего в приемной и просившего места священника. Из Пат­риархии они сразу же отправились на Казанский вокзал, где ку­пили билеты, 30 декабря собираясь выехать в Миасс.

Священник был родом из Бесарабии, отошедшей в то время к Румынии. Там жили его родители и все родственники, и он имел намерение переехать из советской России на родину. В один из приездов в Москву он подал документы в Румынское консульство, и теперь, решив использовать время до отъезда, отправился в кон­сульство, чтобы навести справки, нет ли ответа на его прошение о въезде в Румынию. Это было 29 декабря. После посещения кон­сульства священник отправился на Казанский вокзал — здесь он был арестован, а вместе с ним Параскева. Они были заключены в Бутырскую тюрьму в Москве и в тот же день допрошены.

- Вы являетесь членом двадцатки церкви Александра Невского? — спросил Параскеву следователь.

- Я являюсь активной церковницей, организовавшей подписи под заявлением, которое мною было передано во ВЦИК, и являюсь членом двадцатки храма Александра Невского в Миассе.

-  Следствие располагает данными, что вы среди окружающих вас лиц вели контрреволюционную агитацию и распространяли провокационные слухи о скорой гибели советской власти и втором пришествии Христа. Вы это подтверждаете?

- Нет, я это отрицаю.

- Уточните, чем вы занимались до ареста?

-  До ареста я занималась исключительно охраной церкви - сторожила. Кроме того, я состояла в церковной двадцатке.