Сегодня на Церковь Божию возлагается особая ответственность не только за спасение человеческих душ, хотя это самая главная ответственность Церкви, но и за устроение земной жизни людей, потому что земная жизнь есть некое преддверие жизни вечной. И если в земной жизни много беспорядка, несправедливости, человеческого горя, человеческого бесчувствия по отношению к горю и много другого, что отягощает жизнь людей, то это преддверие к вечной жизни становится очень и очень тяжелым, нередко побуждающим людей не к тому, чтобы совершенствоваться, но к тому, чтобы умаляться. 

Говоря так, я совсем не имею в виду отсутствие человеческих скорбей. Скорби, человеческое горе будут всегда, пока жив человек и пока существует род человеческий. Потому что скорбь и горе, включенные в человеческое бытие, имеют своим происхождением не наши с вами прегрешения, а тот великий порок, то великое злодеяние, которое было совершено на заре человеческой истории, когда грех как явление через грех прародителей вошел в человеческую историю, вошел в жизнь людей, а значит, и в жизнь каждого из нас. И грех всегда сопровождается болью. Зараженное грехом человеческое общество несет в себе страдания как некую данность. И, может быть, самый важный вопрос, который должен стоять перед верующим человеком и на который он должен иметь ясный ответ, заключается в следующем: а как же воспринимать эти страдания, эту скорбь, которые являются данностью человеческой жизни, которые нельзя из этой жизни исключить? 

Сегодняшнее Евангельское чтение очень поучительно (Мк. 10:32-45). Два близких Спасителю ученика, Иаков и Иоанн, обращаются к Нему после того, как Он сказал, какая страшная скорбь ждет Его в Иерусалиме, — о том, что Он будет схвачен, предан избиению, оплеванию, мучениям, затем будет распят и в третий день воскреснет. Он, может быть, впервые говорил так ясно ученикам о Своих страданиях, и, казалось бы, ответ учеников должен был быть соответствующим. Они должны были явить любовь, может быть, стремление и желание разделить с Учителем Его страдания, или иначе выразить свою солидарность, попытавшись оградить Спасителя от страданий. Ничего такого не произошло. Напротив, ближайшие ученики, Иаков и Иоанн, подошли к Нему и говорят: «Господи, когда Ты будешь в славе Своей, посади нас по правую и по левую стороны от Себя». Господь ответил: «Вы не понимаете, что говорите. Можете ли вы креститься крещением, которым Я буду креститься, и пить ту чашу, которую Я должен испить?», — имея в виду чашу Крови Своей и крещение в Крови Своей. И отвечают Иаков и Иоанн: «Сможем». И тогда говорит Господь: «Чашу, которую Я буду пить, и крещением, которым Я крещусь, вы будете креститься, — предвидя их мученическую кончину. — А вот посадить вас по правую и по левую стороны не в Моей власти».

Как нам понимать эти замечательные слова? Святой Симеон Новый Богослов, замечательный поздневизантийский церковный писатель, святой отец Церкви, говорит замечательные слова: «Бог сделает того первым, как обещал, кто с терпением и благодарностью примет поругание и заушение». Вот почему Господь, отвечая апостолам о посаждении их по правую и по левую стороны, связал это первенство с испитием Его чаши, чаши Его страданий. Может быть, непросто людям современным, живущим в этой повседневной круговерти событий, понять смысл того, что сказал Господь. Но смысл этот велик и спасителен: первым в очах Божиих становится тот, кто достойно переносит скорбь и страдания, являющиеся данностью этого мира.

Действительно, всегда будут болезни, всегда будет смерть, всегда будет человеческая несправедливость, всегда будет страдание людей, — много что будет всегда, до скончания века. На протяжении истории не было того, чтобы страдания уходили из человеческой жизни. Да, конечно, люди всегда мечтали о рае на земле, создавали политические утопии о построении некоего общества, где всё будет справедливо, где все будут наслаждаться равенством. Но даже эти утопии пытались избегать темы страданий, потому что их творцы сознавали, что страдание будет всегда и оно не зависит ни от общественного устройства, ни от государственного строя, ни от того, как устроены экономика или политика, ни от того, насколько развита благотворительность в обществе. Страдание — это то, что принадлежит человеческой природе, и оно будет всегда. Более того, именно с этим состоянием человека Бог и связывает его первенство в Своих очах, как замечательно говорит нам об этом и сегодняшнее Евангелие, и замечательные слова Симеона Нового Богослова. 

Что же это означает для нас? Это означает следующее. Когда Господь посещает нас скорбью, а нередко и страданием, мы не должны быть малодушными, мы не должны терять веры. Более всего, мы никогда не должны роптать на Бога. Мы должны воспринимать страдания как данность и никогда в этот момент не сравнивать себя с другими — мол, вот этот вроде как хуже меня, а не страдает. Ведь мы не знаем, что происходит в жизни и в душах других людей. Наша задача встретить собственную скорбь достойно и не дать этой скорби разрушить целостность нашей личности, ослабить нас, сделать несчастными; и мы должны с преданностью воле Божией нести свой крест, помня, что достойное несение креста и является необходимым условием подлинного первенства. Не того, суетного, которое формируется человеческими обычаями, политической конъюнктурой или количеством денег, а подлинного первенства пред Богом, которое только и имеет непреходящую ценность. 

Мы вспоминаем сегодня Марию Египетскую — удивительную женщину, жизнь которой в молодости не была отмечена никакими особенными скорбями. Она жила веселой, распутной жизнью, но в какой-то момент Господь помог ей осознать опасность этой жизни. И что же она делает? Она сама себя поставляет в положение, которое проводит ее через многие скорби и тяжкие физические страдания. Она уходит в пустыню, где претерпевает и жар, и холод. Она остается без воды и без еды, питаясь только травами и колючками, и так живет многие годы, полностью посвятив себя общению с Богом. И что же с ней происходит? Она преодолевает и скорбь, и страдания. Она становится ангелоподобным существом. Зосима, монах из монастыря преподобного Герасима на берегу Иордана, встретившись с этой женщиной в пустыне, видел, как во время молитвы она поднимается от земли, глазами своими видел, как она перешла Иордан как посуху, достигнув действительно ангелоподобного жития, первенства у Бога. Мария прошла через несомненные скорби и страдания, о которых сама рассказала Зосиме, так достойно, с такой верой и с такой благодарностью Богу, что обрела это первенство.

Многие люди, живя в нашем мире, возлагают на себя особые вериги, то есть некую тяжесть, сознательно, — чтобы пройти через испытания, чтобы обрести благодать пред Богом. Такой веригой, таким испытанием является монашеская жизнь, строгое монашеское житие. Монах добровольно помещает себя в ситуацию, которая для обычного человека была бы невыносимой. Это отказ от всего — и от материальных благ, и от сытной еды, и от комфортной жизни; это отказ от своей воли. Но, проходя достойно через эти испытания, человек обретает первенство пред Богом, а, проще говоря, спасение, наследуя жизнь вечную. 

Но не только в вечной жизни человек получает ответ от Бога. Эта жизнь становится наполненной глубоким смыслом, радостью, подлинным счастьем. Вся эта суета, которая дает нам видимое, такое скоропреходящее счастье, уходит куда-то за горизонты зрения; и человек обретает в общении с Богом подлинное счастье, непреходящую радость и Царство Небесное. 

Всему этому мы научены сегодня через чтение Евангелия, через воспоминание о подвиге святой Марии Египетской. Мы далеки, конечно, от этого подвига, и, может быть, и не требуется в условиях большого города этот подвиг повторять. Но мы должны помнить, что когда Господь попустит нам скорбь и проведет через страдания и испытания, мы должны воспринимать эти скорби с терпением и благодарением Богу; и, может быть, мы во многом сравняемся с теми, кто добровольно принимает на себя скорбь, чтобы быть ближе к Господу и обрести Его благоволение. Молитвами святой преподобной Марии Египетской да поможет Господь каждому из нас на том месте, на котором он находится, жить по Его заповедям, дабы обретать Его благоволение. Аминь.